Строй-справка.ру

Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Двадцать лет назад Мишн-вэллй была открытым ландшафтом: долина проходила сквозь город Сан-Диего подобно широкой зеленой реке через урбанизированное пространство. Дома венчали высокие холмы по обеим ее сторонам, а по дну долины были разбросаны молочные фермы вдоль линии деревьев, росших вдоль ручья.

Теперь эта долина — гигантская торговая зона: скоростная магистраль, автостоянки, оффисы, стадион, два главных торговых центра и кладбище старых автомобилей. Ручья не было (нужно наводнение, чтобы он выявил свое существование). Обрывистые склоны обнажены. В воздухе иной запах. Изменился звуковой фон, и асфальтовые поверхности отражают зной.

Жители Сан-Диего не забыли, чем была долина раньше, и не сдерживают себя в выражениях относительно ее нынешнего состояния. Однако они часто пользуются здешними магазинами, и тысячи людей из разных мест проезжают по долине ежедневно История подобных перемен характерна для североамериканского города. Это повествование о прокладке новой магистрали, о перемещении делового района ради обеспечения новых потребностей в автостоянках и в связи с общим ростом города, о прибылях от земельной спекуляции, о налоговых бурях, о битвах, связанных с зонированием территории, и о недолгом, запоздалом, слабом и «неразумном» сопротивлении.

Оценивая события постфактум, градостроители любят говорить о значении автомобиля, о будущих формах торговли и центрального делового района, о компонентах роста города, о закономерностях земельной спекуляции и о налоге на неподвижность как средстве сохранения муниципального контроля. Все это весьма важные вещи, хотя чуть излишне абстрактные, как всегда бывает в дискуссиях урбанистов. Но в конечном счете все эти вещи сводятся к снижению качества жизни — по крайней мере для кого-то, а ведь, помимо этого качества, нет надобности ни в экономике, ни в налогообложении, ни в городах, ни во всем прочем.

Все же удивляет, почему в обсуждении технических вопросов, связанных с Мишн-вэлли, так мало места было уделено анализу того, каким образом новое окружение воздействует на повседневную жизнь тех, кто им пользуется, как оно действует на них в самом прямом смысле: через глаза, уши, кожу, обоняние. Большинство градостроителей склонны считать, что подобный анализ или слишком очевиден, чтобы терять на него время, или слишком тривиален, непредсказуем и субъективен, чтобы включать его в круг обсуждаемых тем. Однако те, кто ощущает место, не могут с этим согласиться, и их жалобы устойчивы и упорны. Более того, вопрос отнюдь не так элементарен и самоочевиден, как может показаться.





Трансформации типа Мишн-вэлли даже в тех случаях, когда они осуществляются строго по плану, оцениваются и описываются в категориях экономики, транспортных коммуникаций, политики, пространственных требований, собственности на землю, экологии, наконец. Когда решение о локализации уже принято, просвещенный муниципалитет или просвещенный градостроитель могут обратиться к профессионалу, чтобы «сделать это красивым». Однако чисто человеческое переживание ландшафта на самом деле является столь же фундаментальным фактором, что и все прочие, и потому должно рассматриваться в первичной стадии замысла.

Я предполагаю занять особую позицию: воспринимаемые человеком качества окружения необходимо проектировать в региональном масштабе, поскольку происходившее о Мишн-вэлли определялось региональными соображениями и люди теперь живут именно в этом масштабе.

Но заговорить о сознательном проектировании, овладении и осмыслении чувственного качества региона — значит, немедленно столкнуться с тремя принципиальными вопросами.
Что мы понимаем иод чувственным качеством?
Имеет ли оно реальную социальную значимость?
Можно ли его действительно регулировать в масштабе региона?

Чувственное качество охватывает зрительное, слуховое, обонятельное и тактильное восприятие места. Общественная значимость этой характеристики, как правило, отрицается или игнорируется. Я стремлюсь доказать, что оно имеет жизненно важное значение для человеческого существа, что проекты, игнорирующие его, воплощаются в городах, отзывающихся в человеке унынием и отчаянием.

Третий из вопросов труднее прочих. Чувственное качество крайне редко оценивается в масштабе города или региона и еще реже оценивается успешно. Считается, что это нечто, требующее внимания только в случаях проектирования общественных площадей или значимых сооружений. Напротив, я считаю, что его следует рассматривать при разработке проектных программ для всего обитаемого региона и для того повседневного окружения, которое воспринимается в процессе осуществления всего разнообразия обыденного поведения. Этот текст — попытка подтвердить высказанное убеждение. Поскольку, однако, речь идет скорее о возможном, чем реально достигнутом, сомнения необходимы.

В самом деле, а нужно ли действительно пытаться обеспечить чувственное качество в таких масштабах? В прошлом проектирование крупномасштабного окружения и забота о его эстетическом качестве осуществлялись посредством волеизъявления господствующей силы. Централизованные правительства строили Пекин, Рим эпохи барокко или романовский Париж, да и американское движение «за красоту города» процветало в то время, когда высшие слои горожан удерживали в своих руках контроль над городом и городская политика власти отражала их вкусы Проектирование физической оболочки крупного учреждения было, как правило, средством навязать множеству пользователей обобщающую монументальную форму безотносительно к чьим-либо предпочтениям.

Тем не менее связь между проектированием и централизованной властью не является совершенно жесткой. Я готов утверждать, что демократическое управление должно заниматься не только тем, чтобы приспособить окружение к нуждам пользователей, но и максимальным предоставлением им контроля над этим окружением. Это неизбежно ведет к поиску стратегии и техники, непохожим на стандартные средства крупномасштабного проектирования.

В США забота о чувственном качестве региона имеет два источника и соответственно породила две линии профессионального знания и профессиональной деятельности. Одна, более старая, началась в недрах архитектуры и ландшафтной архитектуры, которые сначала служили королям, а затем — выборным властям или крупным корпорациям, строившим парки или монументальные площади подобно тому, как это осуществлялось движением «за красоту города». Позже эта техника распространилась на более заурядные объ.екты: жилые районы, новые города, зоны реконструкции в старых городах Однако это все же всегда проекты, предполагающие осуществление крупномасштабных изменений, воплощаемых в жизнь некоей мощной силой. Традиционный акнент ставится в этом случае на внимание к городскому участку, на детальный контроль за формой, на интуицию экспертов, на творческий потенциал проектирования, на подчинение «реалиям развития» (т. е. подчинение интересам и возможностям тех, кто обладает властью решать), на расширение сферы применения принципов и рабочих средств архитектурного мышления и, наконец, очень часто — налягу к грандиозному. Впрочем, омыт работы над городской средой привнес в эту идеологию некоторое осознание множества интересов клиентов и реальных политических конфликтов. И все же недавние «урбанистические программы» для некоторых из наших больших городов суть новые побеги на старой ветви. Вторая, не столь древняя линия складывается из усилий по территориальному планированию в первую очередь в национальных парках и лесных массивах, где на смену проблемам лесозаготовки пришла проблема, массовой рекреации. Здесь озабоченность профессионалов направлена на внегородские территории: скорее на сохранение естественной красоты, чем на создание. чего бы то ни было, более регулирование, чем проектирование. В этом случае управление статично и полностью охватывает своим контролем обширную территорию, и потому естественно, что профессионализм приобрел технический и систематизирующий оттенок. От регулирования вырубки он унаследовал предпочтение к количественному подходу рациональному оптимуму, четкие критерии «оптимальности»: предельное число пользователей, открытый доступ к воде и т. п.





Подобный «лесной» подход сросся с озабоченностью по поводу загрязнения воздуха, вод и почв. Все соображения в этом случае сближаются за счет сосредоточения на природе и ее сохранении, научном анализе и технической рациональности. Сюда же примыкает движение в пользу сохранения исторически ценных рукотворных ландшафтов, а также растущая заинтересованность в сохранности традиционного сельскохозяйственного пейзажа. Хотя критерии сохранения по историческим и сценическим» соображениям оказываются в меньшей степени «научными», наблюдается та же тенденция в сторону твердого и универсального в оценке.

Обе традиционные линии могут взаимообогащаться (автор биог рафически исходит из первой и пытается перестроиться). Проекти-повалие н регулирование не только вполне совместимы, но даже с трудом поддаются обособлению, точно так же, как системотехническая рациональность и творческая интуиция не враждебны одна другой. Разумеется, тот факт, что территория относится к городским или сельскохозяйственным, регулируется одним или многими центрами, бедна или богата, не может не влиять на использование тех или иных критериев, выбор той или иной техники. Однако в любом случае можно применить общие фундаментальные принципы и методы как проектирования, так и анализа-для лесов, парков, исторических зон, деловых районов и любых других пространственных объектов. Лишь объединение обеих разрозненных по сей день традиций может дать нам достаточную компетентность для работы с любым объектом, и объединяющей их темой должно стать определение того способа, каким чувство региона влияет на человеческую жизнь. Возможно, что когда-нибудь мы дорастем и до такой позиции, с которой сможем думать о воздействии и на другие жизни-животных, а может быть, и растений. Для настоящего момента достижение эффективной, шнрокообъемлющей заботы о самом человеке было бы уже огромным шагом вперед.

Приложение I содержит краткий обзор недавних американских попыток планирования чувственного качества обширных территорий с отсылками к текущим исследованиям и статьям. В масштабе города — там, где проблемы наиболее остры, — список исследований невелик, а свод достигнутых реализаций еще короче. Не случайно качество городского окружения в равной степени убого почти во всех уголках мира. Те места, что обычно воспринимаются как желанные образцы, оказываются, как правило, следами медленного развития, осуществлявшегося в жестких природных границах и культурных нормах первоначальным резким рывком, а затем медленным обогащением за счет непрерывного обживания и реконструкции (территории старинного фермерского хозяйства, исторические города). В других случаях это места, несущие малую нагрузку — там, где проектирование тщательно выполнило требования тех, кто намеревался использовать данное место и имел средства для достижения задуманной программы (частные парки, некоторые жилые районы «средне-верхнего класса», торговые центры)

Отсутствие достижений в проектировании окружения нельзя считать фатальным, но его нельзя объяснить и какой-то одной очевидной причиной вроде нехватки финансовых средств, безразличия общественности, административных ошибок или политических махинаций Одна из основных трудностей — в отчуждении пользователей от аппарата контроля над формами и характером жизни данного места, что ведет и к искажению формы, и к навязыванию функций, чуждых месту. Другая трудность заключена в нашей неспособности эффективно контролировать недвижимую собственность из-за хаотичности локального управления и частнособственнической эксплуатации земли Разумеется, это непростые проблемы, глубоко сопряженные с нашей политической, экономической и социальной системой в целом. Соответственно эта работа может лишь поверхностно касаться их содержания, сосредоточиваясь на той позиций, какую проектировщик может действительно занимать в сегодняшних Соединенных Штатах.

Еще одна трудность заключена в нашей неспособности постичь прямое воздействие окружения на человеческое существо и понять, каким образом можно контролировать это воздействие, чтобы удовлетворить несколько неопределенные и во всяком случае весьма сложные стремления. У нас нет надлежащего опыта, и мы перегружены обветшалыми представлениями. Здесь будет рассмотрена в первую очередь именно эта проблема, хотя игнорировать ранее названные невозможно. Пытаясь выявить то, как мы можем воспользоваться всем, что уже нам известно о качестве окружения, мы также должны указать пределы наличного знания.

Похожие статьи:
Создание общественных укрытий

Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Статьи по теме:

• Создание общественных укрытий
• Организация дальнего видения
• Знание и чувство
• Политические аспекты
• Сохранение

Главная → Справочник → Статьи → Блог → Форум