Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Контрастность эпизодов


Контрастность эпизодов

Если временной коллаж несет в себе отнесенность к историческим переменам, то ритмический рисунок событий передает еще более острое чувство времени. Мы привыкли к временному эффекту эпизодических изменений. Если они цикличны и достаточно близки по времени, образ того, как было, и того, как будет, работает на усиление образа, формируемого в данный момент. Есть глубинная последовательность существования формы, принимающая на себя новые оттенки при солнечном свете, или зимой, или в пустоте. Эти эпизоды имеют характерное содержание, их разделяют быстрые переходы в существовании формы, кажущейся вневременной. Возвращение через интервал принадлежит тому классу перемен, к которому мы относимся с симпатией, и мы нередко пытаемся втиснуть 'весь меняющийся мир в эту комфортабельную схему. Зрительно обогащая периодичность, мы используем наиболее элементарную форму переживания времени. Сам процесс изменения не включается -внутрь художественного эффекта; мы жадно впитываем уникальные качества контрастирующих между собой эпизодов. Они не соотносятся с переменами за границами нашей персональной памяти, связываясь с памятным нам опытом, и будущее оказывается здесь с ламп, поскольку все будет примерно так, как мы знали в прошлом.

Сбрасывающие листья деревья — классический пример подобного эффекта. Их летняя и зимняя формы резко различны, но и логически, и зрительно связаны одна с другой, и каждая из этих форм сопряжена с целым пучком эмоциональных значений. Между ними существуют относительно быстрые и резкие переходы: весенние почки, осенняя листва. Цикл хорошо знаком, и в каждой форме мы н состоянии разглядеть тень ее противоположности. У этого ритма -немало аналогий в ряде аспектов человеческой жизни.

Мы отмечаем множество контрастов такого типа, получая от этого явное удовлетворение: замерзшая и летняя гладь озер, толпа или пустота на Уолл-стрит, морской берег в шторм и штиль, Бродвей днем и ночью Перемены, разделенные более долгими отрезками времени, тоже производят на нас впечатление, если они выстраиваются в сознании как остро контрастирующие состояния: свежеокрашенный или почерневший дом, дом, полный детей или молчаливый, — контраст, существующий в памяти, отзывается в настоящем.

Мы наслаждаемся подобными эффектами, наталкиваясь на них; иногда мы создаем их средствами журналистики и фотографии там, где они едва намечены, но крайне редко предпринимаем попытки создания их в действительности. Тем не менее проектировщик должен постоянно и сознательно стремиться к возникновению таких эффектов. Это означает рассмотрение тех колебаний функционального использования или погодных условий, которые будет переживать объект, и такая его организация, при которой он, не теряя фундаментальной цельности, принимал бы в каждом случае характерный и запоминающийся облик. Ландшафтные архитекторы умеют представлять себе растительность в разные времена года и (реже) при разном освещении. Здания тоже можно проектировать для искусственного освещения и для солнечных лучей, для наполненности и пустоты, для обновленности и некоторого обветшания. Другие задачи такого рода решаются труднее, когда, скажем, надо создать зал, который выглядел бы четко и привлекательно как со множеством людей, так и почти пустой; паркинг или участок для летнего лагеря, который был бы красив, будучи и занят, и пуст. Окружение в крупном масштабе вряд ли когда-либо рассматривалось с этой точки зрения, хотя мы и ощущаем иной раз случайно возникающие эффекты. В этой размерности циклы активности и покоя, ночи и дня, жары и холода, праздника и будней представляют собой потенциально мощный источник художественного наслаждения.

Окружение совсем не обязательно должно пассивно принимать циклические изменения, оно может их резко драматизировать: ночное освещение способно вывернуть наизнанку дневную светотень, акустические поверхности — принять такую форму, чтобы усилить звуки в часы тишины, мобильные укрытия и оборудование — меняться, чтобы подчеркнуть смену времен года. Вполне возможно, что удастся создать такие фасадные покрытия, что они будут менять цвет и фактуру в зависимости от колебаний погоды — ведь используется же в ландшафтной архитектуре растительность иной раз только ради ее яркого осеннего убора.

Люди меняют убранство своих домов, и, если бы осмысленным приемам дизайна интерьера учили более широко, они могли бы делать это в форме выразительного циклического процесса. Большинство эпизодических контрастов представляют собой всего лишь использование и усиление каких-то внешних изменений. Вполне возможно, что окружение может менять свои формы без соответствующих внешних воздействий. Тогда оно уподобилось бы природному ландшафту, обладающему собственным ритмом.

Эпизодические изменения способны образовывать отличный фон для празднеств. Знакомое окружение может быть преобразовано ради оформления особых повторяющихся сюжетов-событий. Тогда и обособленность события по отношению к обыденной жизни и его связанность с ней могут стать зримыми для всех. Для многих поколений такую роль играли школьные балы, да и сейчас время от времени равномерность среды нарушается танцами на открытом воздухе или праздничной иллюминацией, и многие из нас хранят в памяти прекрасные карнавалы в чужеземных городах. Но мы в Соединенных Штатах крайне редко стремимся решительно изменять общественное пространство на короткий промежуток времени. Мишура, свисающая с фонарных столбов на торговых улицах во время Рождества, — довольно жалкое зрелище. Блеск и очарование временной архитектуры стали забытым удовольствием.

В какие-то моменты жизни каждый испытывал совершенно особенное чувство «взвешенности» момента, «великого настоящего», которое поглощает все наше внимание. Это очень интенсивное и таинственное личное переживание. Тогда вещи даны нам как бы непосредственно, без закрывающей их обычно вуали конвенциональных значений. Внутренний и внешний миры соединяются, и мы кажемся себе сами частью ландшафта, представшего перед глазами. Это не остановка времени, а чувство исполненной жизненной силы «застылости», в которой и изменение, и время предощущаются вместе. Вечность и мимолетность, быстрые биологические ритмы и долгие циклы изменений — все, кажется собирается воедино. Мы создаем тогда необычайно широкое, связное и интенсивное мгновение настоящего. Это ощущение отнюдь не легко пробуждается, но сила исполненного жизни столкновения с живыми вещами, думается, в известные моменты способна его вызвать. Такое может случиться в пещере, на вершине горы, в саду или у воды, в каком-то неожиданном месте, куда нелегко добраться... все вдруг кажется сверим, ног.ым, непривычным и странноватым. Французский философ Гастон Башлар [281 отмечает, что подобные места обладают магическрй способностью вызывать застывание времени. Сильное оформление какого-то эпизода способно вызвать у нас переживание этого чувства, было вечным настоящим примитивного общества.

Приобретая такую возможность, опытный проектировщик всегда уделяет особое внимание переходу от эпизода к эпизоду. Переходы, которые мы обычно именуем началами и концами, — это те точки, с помощью которых мы, как правило, организуем никогда не прекращающийся поток событий. За исключением очень кратких промежутков времени, мы ведь вообще не способны уловить поток, если он не обозначен такими точками. Переход, если только удается сделать его достаточно быстрым и ярким, является наиболее впечатляющей кульминацией — мимолетной, двусмысленной, подвижной. Закат и рассвет, новые листья на голых ветвях, быстрый процесс обесцвечивания ландшафта в Новой Англии, последний день летнего отпуска, сбор публики в фойе или подъем занавеса, спешащие домой служащие, заполнившие улицы, — все это типичные клише, и, как всякие добротные клише, они никогда не теряют привлекательности. Иногда проектировщики создают специальную переходную форму или даже пытаются придать форму самому акту трансформации: сама смена декораций может играть роль ритуала.

Разрушение здания само но себе гсть спектакль, хотя и не опирающийся на драматизованиое либретто. Рушащаяся кровля горящего здания, падение взорванной фабричной трубы — возбуждающие мгновения, хотя мы и испытываем некоторый стыд, признаваясь в этом Поскольку, как уже утверждалось, разрушение и смерть окружения могут играть столь же существенную роль, что и его создание, почему мы должны отказываться от того, чтобы отметить эти мгновения как значительные? Более того, разве нельзя спроектировать здание так, чтобы его можно было хорошо разрушить — не просто легко, но и артистично? (Странноватая идея!) Когда нечто «пережило себя» и должно исчезнуть, это может стать и визуальным событием, и необходимой формой изменения. Мы обычно крайне односторонне сосредоточиваем внимание на открытиях и началах, но была же ведь знаменитая ночь прощального карнавала в гетто Флоренции перед тем, как его снесли в 1886 году!

Иные находят особый вкус в переходных стадиях длительных процессов, испытывая удовлетворение теми моментами, когда зрелость переходит в упадок, когда преходящая сущность вещей проявляется со всей силой. Я отнюдь не сторонник эстетики упадка и не собираюсь строить фальшивые руины, чем так увлекались в прошлом. Но мы вполне могли бы научиться обнаруживать и использовать эстетические возможности мест, которые уже находятся в упадке или уже не поддаются обновлению по не зависящим от нас причинам Мы могли бы также специально подчеркивать грубоватую новизну и находить удовольствие во временных декорациях. Можно вообразить достаточно крупные фрагменты окружения вроде «парков» трейлеров или садов, где производилась бы периодическая пере-аранжировка — по чисто эстетическим мотивам, возможно полно совмещенным с функциональной необходимостью.

Хранящийся в памяти контраст между эпизодами усиливается за счет символического напоминания о предыдущем состоянии. Знатоки-японцы вывешивают картины весны в зимнем сумраке и заснеженные сцены в разгар весны. Обнаженное дерево в зеленеющем саду напоминает о зиме, а оранжерея, присыпанная снегом, — о лете. Оживление в густоте сумерек особенно заметно, если оно наблюдается в районе, который мы ожидаем увидеть пустынным в этот час (скажем, набредя на Йорквилль в Торонто*. Возможна и более абстрагированная символика: кинофильмы, звукозаписи или иные формы воспроизведения предшествовавшего и наступающего состояний.

Похожие статьи:
Создание общественных укрытий

Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Статьи по теме:





Главная → Справочник → Статьи → Блог → Форум