Строй-справка.ру

Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Города представляют собой системы доступа к тем или иным местам сквозь мозаично организованную территорию. С другой стороны, территория включает пространственный контроль над доступом и действием, которое обеспечивается этим доступом. Территории варьируются между «пузырьком» непосредственного персонального пространства п сферой крупных, социальных групп, включая в качестве промежуточных пространств дома и. соседства. К тому же сенсорные факторы взаимодействуют с социальными нормами и средствами перемещения, в результате чего части региона воспринимаются как доступные или недоступные, открытые или закрытые, ничьи или подконтрольные.

Важно проанализировать регион с точки зрения его ощущаемой доступности для его же обитателей: считают ли они затруднительным движение — в известных направлениях или в определенное время, представляют ли они, что иные цели труднодостижимы или что вход в них осложнен, встречают ли они сложности в ориентации, наконец, чувствуют ли они себя по приезде «в своей тарелке»? Только при отсутствии претензий к перечисленным качествам место можно счесть действительно доступным. Для любой данной группы можно начертить карту ощущаемой доступности — конечно, социальные отношения оказываются для такой карты решающими, но не менее существенны и средовая форма места, и форма его освоения. С этой точки зрения «хорош» такой регион, где нет больших и непрерывных «выключенных» зон и где между различными группами наблюдаются лишь Незначительные различия в ощущаемой доступности.

Однако, если открытый доступ и имеется внутри такого идеального района, большая часть принадлежащих ему мест все же четко отделена от окружения и в известной степени подконтрольна. Поведение стабилизируется за счет того, что территории обозначены, что они подконтрольны и защитимы. Одни действия уместны в пределах территории, другие нет, и эффективность поведения зависит от общего признания границ и типов действий, которые считаются уместными внутри них. Существуют также переходы от одной территорий к другой, и они-то наиболее любопытны. Таким образом, район следует оценивать и по тому, насколько ясно обозначены территории, удачны ли переходы, насколько точно расчленены пространства, соблюдается ли норма допустимого поведения, есть ли у всех социальных групп «собственные» территории и насколько полным является общее согласие по поводу границ между ними.

Доступ и территория — важные аспекты мысленного образа пространства, трактуемого- как потенциальное движение и потенциальное поведение. Об этом уже говорилось, но важно заметить, что самоотождествление с местом, равно как и его организованность в мысленную структуру, не только обеспечивают эффективное действие и взаимодействие, но и служат источником чувства эмоциональной безопасности, понимания и удовлетворения. Ориентированность во времени и пространстве образует каркас знания: наша способность опознавать место и воспринимать его через образ памяти почти безгранична, но чувственная форма места делает усилие, затрачиваемое на постижение образа, большим или меньшим Именно поэтому мы испытываем удовольствие от предметно определен-пых, опознаваемых мест и связываем с ними свои чувства. Они дают нам опору, чувство «быть у себя». Характер места чаще всего оценивается с некоторой аффектацией, и отсутствие характерности — обычный сюжет жалоб и сожалений. Людям приятно «знать» большой город, понимать его историю, и сильное чувство места поддерживает чувство самотождественности личности. Наверное в силу этого знакомые черты ландшафта защищаются обычно с таким жаром от посягательств.





Профессионалы обычно чувствуют себя растерянно в столкновении с подобными материалами. Составляя планы сохранения какой-то предметной характеристики места, они склонны забывать о взан-мосцепленности наблюдаемого и наблюдателя. Образ, содержащийся в сознании проектировщика, с ничем не обоснованным оптимизмом отождествляется с тем, что хранится в сознании местного жителя. Акцентируется сохранение признанной характеристики, но профессионалы пропускают создание характерности или медленное раскрытие скрытой характеристики, ибо последняя приписывается уникальным или «историческим» объектам, поскольку приписать ее повседневному окружению оказывается психологически невозможным. Принято считать, что опознаваемость, или образная структура регионального масштаба, суть нечто эзотерическое и потаенное, в то время как для большинства людей весь регион или его крупный фрагмент — это очевидное жизненное пространство.

На локальном уровне весь вопрос заключается в том, насколько успешно люди могут определить объект, с которым себя отождествляют, район «своего», свой дом, место работы и отдыха. Сложность заключена в том, что идентификация является не только следствием непосредственной интерпретации качеств ландшафта, но и следствием характера контроля, создания, освоения и осознания места Поэтому региональное бюро может лишь способствовать развитию тех процессов, которые ускоряют и усиливают формирование локальной идентификации. И все же общий диагноз силы привязанности к месту дает полезную информацию.

Сама по себе очевидная локализация места, к которому возникает привязанность, должна служить предостережением против безразличного применения каких-то форм, стандартных для региона в целом. Правила регулирования кварталов должны различаться так же, как различаются и люди, и места их обитания, и специфичность такого порядка можно и должно развивать и закреплять в тесном контакте с местным населением.

Есть какие-то места, сохранением формы которых обеспокоены почти все. Они-то и составляют подлинно общественную сферу — те значимые внешние или внутренние пространства, которые очевидным образом доступны широчайшей публике и действительно используются ею: главные улицы, парки и скверы, площади, но также и главные вестибюли, платформы метрополитена, большие залы и универмаги. Характерные черты подобных элементов и их связанность в систему поддаются анализу в региональном масштабе.





Можно оценить пространственные формы таких мест, опыт движения сквозь них и к ним, их связанность с наблюдаемой деятельностью тех, кто их заполняет, их образ в сознании пользователей. Качества всех этих элементов в известной степени поддаются общественному влиянию. Наконец, в более крупном масштабе можно задаться вопросом о внятности основных элементов региона для большинства обитателей; основных центров, путей, районов и ориентиров, которые структурируют всю территорию.

Удовлетворительный ландшафт почти безусловно предполагает наличие определенного типа территорий. Могут ли, например, индивиды или малые группы располагать каким-то местом, которое они считают им подконтрольным, которое они могут трансформировать и в пределах которого им обеспечена уединенность? Есть ли на средней ступени масштаба «своя» территория, где они чувствуют себя на месте и с которой могут себя отождествить и социально, и пространственно? Наконец, на другом конце шкалы, могут ли они достичь места, столь удаленного от внимания других, чтобы чувствовать себя не связанными обыденными нормами поведения в общественном месте? Под последним я подразумеваю незаселенные места и глушь, хозяйственные проезды, незастроенные участки, пустыри или скрытые места, имеющие столь важное значение для воображения и игры, особенно для детей. Уединенный уголок, «своя» территория, пустырь — все это должно быть в пределах досягаемости для всех.

Хотя, используя сочетание личных опросов и 'полевого Исследования, мы- можем удовлетворительно анализировать пространственный образ, методика анализа средового образа времени разработана, к сожалению, в меньшей степени, хотя она может быть важнее, чем пространственная. До тех пор, пока исторические ассоциации, сопряженные с избранными местами, остаются объектом внимания проектировщика, единственная интерпретация задачи будет сводиться к тому, чтобы оставить какие-то старые закоулки «как есть». Ответ на вопрос: как ландшафт мог бы усилить нашу связь с настоящим, с недавним прошлым, с будущим, с непрерывным ходом времени, — остается по-прежнему неопределенным. И в то же время отсутствие временных связей в окружающем нас ландшафте служит постоянным меланхолическим сюжетом литературы Более того, очевидно, что есть не только пространственные, но и временные территории — вечерние часы, принадлежащие подросткам, дневные часы, когда ларьки и прилавки оккупируют площадь. Очевидно, что события и известные периоды времени тоже имеют (или не имеют) характер, как и места.









Анализ Образов, в которых люди запечатлевают освоение своего жизненного пространства и жизненного времени, является ключом к пониманию смысла места. Обладая таким пониманием, политика регионального масштаба может быть обращена на укрепление подобных образов за счет физических изменений окружения, регулирования поведения, реорганизации учреждений или специального образования.

Так, обсуждая смысл места и времени, наше планировочное агентство могло бы, например, разработать нормы для следующих сюжетов:
- необходимая степень доступности любой части региона, превышающей некоторую минимальную величину;
- возможность для детей исследовать свою территорию, а для престарелых или инвалидов — передвигаться по региону;
- ощутимая безопасность пребывания в различных местах в любое время;
- физическое определение границ социальной территории, предпочитаемые формы перехода между общественной сферой и групповой территорией; -
- доступность ориентирующей информации и доступ к поясняющим материалам;
- ясность системы движения, связей и подходов при следовании по главным маршрутам;
- доступность пустынных территорий;
- представимость общественных пространств, их предельная размерность и предпочитаемая степень замкнутости;
- ограничение высоты и массы сооружений, которые не имеют" ни высокой социальной значимости, ни общественной доступности;
- степень, с какой большинство способно описать пространственную форму региона (подобно тому, как мы устанавливаем сегодня нормы грамотности);
- степень, в какой территория должна содержать видимые следы прежнего использования и всей прежней формы;

Визуальная и слышимая информация о времени дня и сезоне года, о природных циклах, о «расписании» общественной деятельности;
- выраженность текущих перемен, тенденций и альтернатив будущего развития и т. д.

Планировочное агентство могло бы также: создать проектно-методические рекомендации о способах повышения чувства места в новых районах;
- определять на планах территории сохраняемые и территории, изменяемые во имя усиления чувства места;
- анализировать читаемость региона и связность его основных путей;
- создать базисный проект структуры региона и установить сенсорные программы для тех зон и путей, которые будут подкреплять
- этот замысел;
- наносить на план степень, в какой обитатели различных зон могут менять для своих нужд формы непосредственного окружения (или уже осуществили эти перемены);
- изучить неиспользованные или недоиспользованные зоны региона (плоские кровли, автостоянки, хозяйственные проезды), чтобы выяснить возможность общественного использования;
- предложить региональную систему велосипедных и пешеходных дорожек, включая их конструкцию и способ содержания;
- дать предложения о раскрытии подхода к зонам, притягивающим людей, например берегам, лесопаркам, рекам и ручьям, видовым точкам;
- разрабатывать прототипы окружения, спроектированные с тем, чтобы усилить средовую гибкость или доступность пространств;
- создавать программы обучения людей нахождению и использованию региональных ресурсов;
- поощрять общественное празднование времен года или устройство особых праздников;
- создавать информационные центры, где были бы представлены как текущие перемены, так и будущие возможности,
- разрабатывать планы сохранения памятников в региональном масштабе и программы массового усвоения истории региона,
- предлагать правила сдерживания или обращения вспять видимых темпов изменений окружения и т. п.

Похожие статьи:
Создание общественных укрытий

Навигация:
Главная → Все категории → Образ города

Статьи по теме:

• Создание общественных укрытий
• Организация дальнего видения
• Знание и чувство
• Политические аспекты
• Сохранение

Главная → Справочник → Статьи → Блог → Форум